Иван Прокофьич, прощаясь с приемышем, сказал ему: — Вася!.. Ты хоть не кровный мой сын, а весь в меня! Мать сильно сокрушалась, лежала разбитая, целые дни разливалась-плакала. Это Теркина еще больше мозжило, и как только уехал домой отец, ему начало делаться хуже. Хоть он все время был на ногах, но
доктор определил воспаление легкого.
Неточные совпадения
И
доктор пред княгиней, как пред исключительно умною женщиной, научно
определил положение княжны и заключил наставлением о том, как пить те воды, которые были не нужны. На вопрос, ехать ли за границу,
доктор углубился в размышления, как бы разрешая трудный вопрос. Решение наконец было изложено: ехать и не верить шарлатанам, а во всем обращаться к нему.
В течение пяти недель
доктор Любомудров не мог с достаточной ясностью
определить болезнь пациента, а пациент не мог понять, физически болен он или его свалило с ног отвращение к жизни, к людям? Он не был мнительным, но иногда ему казалось, что в теле его работает острая кислота, нагревая мускулы, испаряя из них жизненную силу. Тяжелый туман наполнял голову, хотелось глубокого сна, но мучила бессонница и тихое, злое кипение нервов. В памяти бессвязно возникали воспоминания о прожитом, знакомые лица, фразы.
Вошли в канцелярию. Ввели Прохорова.
Доктор, молодой немец, приказал ему раздеться и выслушал сердце для того, чтоб
определить, сколько ударов может вынести этот арестант. Он решает этот вопрос в одну минуту и затем с деловым видом садится писать акт осмотра.
Доктор часто навещал его, но до сих пор никак не мог
определить болезни: и хворал Платон Васильич так же бесцветно и неколоритно, как жил.
В передней Домна Осиповна, подавая ему на прощанье руку, вместе с тем передала и десятирублевую бумажку, ценность которой Перехватов очень точно
определил по одному осязанию и мысленно остался не совсем доволен такой платой. «Хотя бы за массу ругательств на
докторов, которую я от господина Бегушева выслушал, следовало бы мне заплатить пощедрее!» — подумал он.
— От этого и лихорадка. От сырости, — сказала Варвара Алексеевна, не замечая того, что она говорит прямо противное тому, что говорила сейчас. — Мой
доктор говорил всегда, что нельзя никогда
определить болезнь, не зная характера больной. А уж он знает, потому что это первый
доктор, и мы платим ему 100 рублей. Покойный муж не признавал
докторов, но для меня никогда он ничего не жалел.
—
Доктора не могли
определить. То есть
определяли, но различно. Когда я видел его последний раз, мне казалось, что он поправится.
Приятель его приятеля —
доктор очень хороший — тот еще совсем иначе
определил болезнь и, несмотря на то, что обещал выздоровление, своими вопросами и предположениями еще больше спутал Ивана Ильича и усилил его сомнение.
— Потому-то все
доктора, не добившись от меня причины, полагали у Ирены Владимировны — так зовут больную, — вставил князь, — не могли
определить болезни, а прозорливый Шарко, угадывая, что эта причина непременно лежит в моральном потрясении, рекомендовал обратиться к вам.
—
Доктор, может быть, вот этот пузырек поможет вам
определить истинные причины ожога у больной. Десять минут назад она в углу приемной полила себе руки из этого пузырька.
Доктора положительно отказались
определить болезнь.
— И вы ее даже
определить не можете! — крикнул Стягин, переставший церемониться с
доктором.